Новомученики и исповедники Соловецкие
23 августа Русская Православная Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Соловецких. Вспоминаем некоторых из них.
«…Соловки – дивный остров молитвенного созерцания, слияния духа временного, человеческого с духом вечным, Господним. Темная опушь пятисотлетних елей наползает на бледную голубизну студеного моря. Между ними лишь тонкая белая лента едва заметного прибоя. Тишь. Покой. Штормы редки на Полуночном море. Тишина царит и в глуби зеленых дебрей, где лишь строгие ели перешептываются с трепетно-нежными – таких нежных нигде, кроме Соловков, нет – невестами-березками. Шелковистые мхи и густые папоротники кутают их застуженные долгой зимой корни. А грибов-то, грибов! Каких только нет!…» Такой запомнил природу острова один из немногих чудом выживших узников Соловецкого лагеря особого назначения — писатель Борис Ширяев.
В XV веке монах Кирилло-Белозерского монастыря, по имени Савватий, ставший отшельником, отплыл на пустынную соловецкую землю вместе со своим сподвижником – монахом Германом. Поселились они возле Секирной горы, воздвигли крест, поставили келлию. Позднее на это место пришел и другой святой подвижник — монах Зосима, а уже за ним — череда отшельников, искавших только молитвенного уединения и служения Богу.
Но спустя века святую землю Соловков превратили в один из самых страшных лагерей смерти. Над древним Преображенским собором был водружен красный флаг, по стенам расставлены конвойные, а внутри был устроен настоящий ад.
Священномученик Иларион (Троицкий)
Детство будущего владыки
Архиепископ Иларион (в миру Владимир Алексеевич Троицкий) родился 13 сентября 1886 года в селе Липицы Каширского уезда Тульской губернии в семье приходского священника Алексия Троицкого. Дед и отец будущего владыки Илариона служили в одном храме, освящённом в честь праздника Благовещения Пресвятой Богородицы.
Кроме старшего Владимира в семье росли ещё четверо детей: Дмитрий, Алексей, Ольга и София. Все три брата стали священнослужителями, борцами с обновленческим расколом и исповедниками. Дмитрий, впоследствии архиепископ Брянский Даниил, скончался ещё молодым от тифа: сказалось подорванное в северной ссылке здоровье. О дне своей кончины он был извещён явлением ангелов, перед смертью пособоровался и причастился Святых Таин. Алексей стал священником, занял место скончавшегося в 1917 году родителя, позднее подвергся репрессиям и был расстрелян на подмосковном полигоне Бутово.
После безвременной кончины матери заботу о детях взяла на себя её незамужняя сестра — учительница церковно-приходской школы. Лишившись в детстве матери, Владимир долго и остро переживал эту потерю. Уже будучи взрослым человеком он писал: «…я почти двадцать лет назад потерял мать. В то время ощущал я своё сиротство, так сказать, практически, в смысле житейском, а теперь порою я болезненно ощущаю своё сиротство мистически». Возможно, по этой причине у владыки с детства было особо тёплое чувство к Богородице: «Пресвятая Богородица — наша общая Матерь».
Рано освоив грамоту, Владимир уже в возрасте пяти лет с любовью участвует в богослужения, читает часы и шестопсалмие.
Юность и учёба
В десять лет мальчик поступает в Тульское духовное училище, затем продолжает образование в Тульской духовной семинарии и, наконец, поступает на казенный счет в Московскую духовную академию. Учится с неизменным успехом, и ему даже присуждается частная стипендия имени профессора В.Д. Кудрявцева-Платонова.
В 1910-м году Владимир Алексеевич заканчивает академию в степени кандидата богословия. За свое сочинение он был награжден премией митрополита Иосифа и оставлен при академии для преподавательской деятельности. Бывший студент МДА С. Волков вспоминал о лекциях молодого преподавателя Троицкого: «Он не мог спокойно повествовать… а должен был гореть, зажигать своих слушателей, спорить, полемизировать, доказывать и опровергать… Он никогда не был только теоретиком: он был человеком дела, всегда соединявшим теорию с практикой».
Магистерское сочинение молодого богослова было признано лучшим в 1912/1913-м учебном году, и Владимиру Алексеевичу была присуждена премия митрополита Московского Макария. Он был также утвержден в степени магистра богословия и в должности доцента Московской духовной академии. Сам он писал о себе: «Существует для меня только лавра и академия, и я существую для академии».
Монашеский постриг и новое послушание
28 марта 1913 года в Параклитовой пустыни Троице-Сергиевой лавры Владимир Троицкий принимает монашеский постриг с именем Иларион, в честь преподобного Илариона Нового.
11 апреля 1913 года, в Великий четверг, монаха Илариона рукополагают в иеродиакона, в конце мая назначают на должность инспектора МДА, а через несколько дней рукополагают в иеромонаха. Это новое и нелегкое церковное послушание он принимает с монашеским смирением: «Слава Богу за всё!».
5 июля 1913 года отца Илариона возводят в сан архимандрита. Он стал самым молодым для своего времени архимандритом и профессором академии. В его жизни начинается пятилетний период его инспекторства в МДА, полный трудов и забот: подготовка и чтение лекций, рецензирование учебных и научных сочинений, участие в богослужении, участие в заседаниях Совета академии, в различных академических актах и мероприятиях, публикация статей в церковных журналах. Еще во времена студенчества и магистратуры он заведовал издательским отделом Пастырско-просветительского братства при МДА, занимался изданием и распространением листков духовно-нравственного содержания для народа, участвовал в студенческой опеке школы-приюта для детей.
На Поместном Соборе
На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 годов архимандрит Иларион не только выступал активнейшим сторонником восстановления патриаршества, но и в значительной степени способствовал положительному решению на Соборе этого спорного для многих вопроса. В ближайшие за Собором годы архимандрит Иларион становится викарным епископом Патриарха, одним из ближайших его помощников, в том числе по борьбе с обновленчеством.
Высокое церковное служение
10 марта 1919 года архимандрит Иларион без каких-либо серьезных обвинений был заключен в Бутырскую тюрьму, где пробыл почти три месяца. После освобождения 12/25 мая 1920 года Патриарх Московский и всея Руси Тихон совершил хиротонию 33-летнего архимандрита Илариона (Троицкого) во епископа Верейского, викария Московской епархии. Нареченный епископ в своем слове высказывает сознание недостоинства для столь высокого церковного служения, но он привык к послушанию Церкви и отвечает словами Священного Писания: «Воля Господня да будет» (Деян. 21, 14).
Став епископом Верейским, владыка Иларион назначается настоятелем Сретенского монастыря. Первый год архиерейства наполнен богослужением и проповедью. Кроме того, осенью 1920 года он переболел тифом. Болезнь оставила осложнение на сердце, которое давало себя знать и в последующие годы.
Арест и ссылка
Уже в сентябре 1921 года владыку снова арестовали за то, что он добился у директора Третьяковской галереи разрешения взять чудотворную Владимирскую икону Божией Матери на престольный праздник в Сретенский монастырь, что вызвало значительное скопление верующих в обители. Популярность владыки в народе росла, но усиливалась и ненависть советских властей.
В марте 1922 года — новый арест и приговор: годичная ссылка в Архангельск. Условия, в которых находился владыка, были убогими, это отмечено даже в протоколах обыска, которые проводились в его комнате. В это время он делится в письмах: «Меня совершенно не интересует моя личная судьба, потому что внешнее положение для меня не составляет ничего важного… Но я не могу не страдать и не говорить горячо, видя и понимая страдания Русской Церкви».
«Настоящий русский святитель»
5 июля 1923 года, накануне праздника Владимирской иконы Божией Матери, вернувшийся из ссылки владыка Иларион служит всенощную в Сретенском монастыре, предварительно совершив чин освящения храма. На следующий день он сослужит Патриарху за литургией и произносит проповедь, в которой обличает обновленческий раскол и призывает отпадших к покаянию. Влияние владыки на современников в это время было огромным, сами обновленцы невольно проникались к нему уважением.
Анатолий Краснов-Левитин, писатель-мемуарист, участник обновленческого раскола, писал: «Трудно было придумать для Патриарха Тихона лучшего помощника, чем епископ Иларион. Великолепный, пламенный проповедник, умевший говорить просто и эмоционально, ревностный служитель алтаря, владыка Иларион пользовался огромной популярностью среди московского духовенства и буквально обожанием народа. Самая внешность: богатырский рост, белокурая борода, иконописные тонкие черты лица — импонировали своей величавостью, строгим изяществом, своеобразной картинностью».
«Вот настоящий русский святитель», — невольно приходила мысль каждому, кто видел Илариона…
Вскоре по возвращении из ссылки владыка Иларион был возведен Святейшим Патриархом Тихоном в сан архиепископа. Владыка проводит успешные диспуты с обновленцами и атеистами, в том числе с лидером обновленцев Введенским и наркомом просвещения Луначарским. Власти не могли терпеть этого успеха владыки, и 15 ноября 1923 года его снова арестовали.
Соловки
Просьба Святейшего Тихона об освобождении своего ближайшего помощника была отклонена, и 7 декабря того же 1923 года владыка Иларион был приговорен к трехлетнему заключению на Соловках, где провёл шесть лет.
В лагере владыка сохранил монашескую нестяжательность, детскую незлобивость и простоту. Он с легкостью отдавал все, что у него просили. Ни на какие оскорбления окружающих никогда не отвечал — казалось, даже не замечал их. Всегда был спокоен и бодр духом, и если даже что-то и тяготило его, он не показывал этого. Он одинаково спокойно и уважительно разговаривал и с собратьями-священнослужителями, и со студентами, и с профессорами, и с уголовниками, которых на Соловках было немало. В этом не было ничего показного: владыка умел распознавать образ Божий в любом человеке, и люди отвечали ему на его доброту и милосердие искренним уважением и любовью.
Путь исповедника веры Христовой
По окончании срока владыку приговорили к новой ссылке в Казахстан. Отправляли туда по этапу через пересылочные тюрьмы. На этапе владыку обокрали. Вскоре он заразился сыпным тифом и оказался в тюремной больнице Ленинграда. Здесь его обрили, но исповедник Христов уже предощущал свою скорую свободу в Церкви Небесной и в беспамятстве говорил:
«Вот теперь-то я совсем свободен, никто меня не возьмет…»
15/28 декабря 1929 года владыка Иларион отошел ко Господу.
Митрополит Серафим (Чичагов), занимавший тогда Ленинградскую кафедру, попросил для погребения тело почившего архиерея. Выданное тело не узнали: седой, безбородый старец с обритой головой, хотя ему было только 43 года. Отпевание состоялось в Воскресенском соборе Новодевичьего монастыря.
Обретение мощей и прославление
24 июля 1998 года состоялось обретение мощей владыки Илариона. 10 мая 1999 года на торжественной службе в Московском Сретенском монастыре, куда накануне были доставлены из Петербурга святые мощи, архиепископ Иларион (Троицкий) был прославлен как местночтимый святой, а в 2000-м году на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви причислен к сонму святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
Также предлагаем вашему вниманию несколько статей клирика нашего храма иерея Димитрия Сафонова о жизни и служении сщмч. Илариона — по ссылке.
Священноисповедник Афанасий (Сахаров)
Судьба святителя Афанасия уникальна. Он был посвящён в сан епископа в возрасте 34 лет в 1921 году. Молодой архиерей сразу же отказался от каких-либо компромиссов с богоборческой властью. За последующие 33 года он провел на свободе чуть больше 5 лет, в советских лагерях и тюрьмах — 21 год, в ссылках — ещё свыше 6 лет.
Детство и юность святителя
Будущий епископ, в миру Сергей Сахаров, родился 2 июля 1887 года в селе Паревке Кирсановского уезда Тамбовской губернии в семье делопроизводителя гимназии Григория Петровича Сахарова. Сереже не было двух лет, когда умер отец. Его мать, Матрона Андреевна, добилась, чтобы сын получил духовное образование.
Детство и юность Сергея прошли во Владимире. Благодаря родственникам отца, он попал в Шуйское духовное училище. С 12 лет будущий епископ начал прислуживать в алтаре. К этому времени относятся и его первые литургические опыты: он составил тропарь Шуйско-Смоленской иконе Божией Матери.
В 1902 году Сергей Сахаров поступил во Владимирскую семинарию, затем в Московскую духовную академию, где завершил обучение в 1912 году, получив степень кандидата богословия.
Монашеский постриг и участие в Соборе
12 октября 1912 года он был пострижен в монашество с именем Афанасий, в честь святителя Афанасия Пателария, патриарха Цареградского. В том же году Афанасий был рукоположен в сан иеромонаха. Всю свою жизнь епископ Афанасий считал себя иноком Троице-Сергиева монастыря, он писал:
«Я лучшие годы провел под кровом родной Лавры, под кровом Преподобного, моего небесного покровителя со дня крещения, моего великого игумена, ибо в его обители я удостоился монашества».
В 1917–1918 годах отец Афанасий принимал участие в работе Поместного собора, на котором было решено восстановить существовавшее ранее в Церкви празднование Дня памяти всех русских святых. В связи с этим нужно было создать особый текст богослужения. Профессор Тураев и иеромонах Афанасий приняли на себя труд исправления и дополнения древнего текста, составленного иноком Григорием еще в XVI в. После кончины Тураева в 1920 г. работа по составлению богослужения целиком легла на плечи отца Афанасия. И эту работу он выполнял всю свою жизнь, вынужденно оставляя ее лишь в связи с пребыванием в заключении.
Епископство и ссылки
1 июля 1921 года был назначен настоятелем Боголюбского монастыря, а 10 июля по благословению патриарха Тихона хиротонисан в сан епископа Ковровского. Близкая знакомая владыки вспоминала его рассказ, как перед архиерейской хиротонией отца Афанасия вызвали в ГПУ и под угрозой ареста вынуждали отказаться от епископства. Он отверг все требования чекистов, и на следующий день был возведен в архиерейский сан. В течение следующего года его трижды арестовывали и заключали в тюрьму.
В феврале 1925 года владыка Афанасий, отбыв в Зырянской ссылке около двух с половиной лет, возвратился во Владимир. 2 января 1927 года он был вновь взят под стражу и приговорен к трем годам заключения в Соловецком концлагере.
С мая 1927 года по январь 1930 года епископ Афанасий работал сторожем, счетоводом в отделениях лагеря на материке. Затем, после краткого пребывания на Соловках, где ему посчастливилось совершить с другими заключенными архиереями пасхальное богослужение, он, как больной сыпным тифом, был помещен в инфекционные бараки на Поповом острове (ныне район г. Кеми в Карелии).
В марте 1930 года владыку этапировали в приполярный Туруханский край. Здесь, в поселке Мельничное на берегу Енисея, он получил известие о кончине горячо любимой матери Матроны Андреевны и начал писать свой труд «О поминовении усопших по уставу Православной церкви».
В августе 1933 года, через полгода после конца срока, определенного приговором, пришло освобождение. До своего нового ареста в 1936 году епископ Афанасий жил во Владимирской области, иногда нелегально приезжая в Москву. Владыка Афанасий объединил остатки приходов, лишенных пастырей, которые погибли в лагерях или томились в заключении.
1 мая 1936 года епископ Афанасий был вновь арестован и отправлен в Беломорско-Балтийские лагеря сроком на пять лет. Имея уже подорванное здоровье, он работал на лесоповале, голодал. Пришлось неоднократно побывать и в штрафном изоляторе, заключенных которого каждую ночь выводили на расстрел. В начале войны заключенных этапировали в Онежские лагеря. Удивительно, как смог предельно измученный больной епископ преодолеть эти 400 км пешком!
В 1941 году он был освобожден, но в ноябре 1943 года епископ был арестован вновь. В 1946 году отправлен в Темниковские лагеря, а при создании Особых лагерей МВД его перевели в них — в качестве особо опасного государственного преступника.
Долгожданное освобождение
18 мая 1954 году епископ Афанасий был принудительно оправлен из Дубравлага в Зубово-Полянский дом инвалидов, закрытое учреждение лагерного типа. Оттуда он смог освободиться только благодаря своему давнему другу и духовному сыну — Егору Егоровичу Седову, который оформил опекунство и привез святителя к себе домой, в г. Тутаев. 27 июня 1954 года владыка записал в своем дневнике:
«Исполнилось 33 года архиерейства. За это время: на епархиальном служении — 33 месяца. На свободе не у дела — 32 месяца. В изгнании — 76 месяцев. В узах и горьких работах — 254 месяца».
4 октября 1955 года владыка переселился в поселок (ныне город) Петушки Владимирской области, где прошли его последние годы. Святитель возглавил постоянную Календарно-богослужебную комиссию при Священном синоде. Работу по собиранию и исправлению церковных служб он продолжал до конца своих дней. Большое значение владыка придавал осторожной русификации богослужебного языка, дабы приблизить «наше дивное богослужение, наши чудные песнопения к уму русского народа». В Петушках он закончил составление текста службы всем русским святым, составил книгу молебных песнопений.
Смерть и прославление
Скончался епископ Афанасий 28 октября 1962 года и был похоронен на Старом кладбище Владимира.
Определением Архиерейского собора Русской православной церкви 13–16 августа 2000 года епископ Афанасий Ковровский был причислен к лику святых в чине священноисповедника. 14 октября 2000 года состоялось обретение его святых мощей. 29 октября они крестным ходом были перенесены в Рождество-Богородицкий монастырь города Владимира. Память святителя Православная церковь совершает ежегодно в день его кончины — 15 (28) октября.
Жития других новомучеников и исповедников Соловецких можно прочитать на сайте Соловецкого монастыря — по ссылке.
Статья подготовлена по материалам сайта Сретенского монастыря и Российского исторического общества.
